Я решила, что на носки. Посмотрев на них, не заметила странностей и вернула внимание лицу преподавателя.

– Впрочем, тебе не понять, Лизбет, – сделал свои выводы он.

– А вы объясните, – с готовностью внимать его словам попросила я. – Может, я смогу чем-то помочь. Поддержать. Морально. Я ведь верю, что вы не виновны в убийствах. Нужно только найти настоящего убийцу, и тогда все вернется на свои места.

Я обаятельно улыбнулась, всем своим видом показывая, что вот прямо завтра у Фенира появятся все шансы найти виновника своих бед.

Однако он мой взгляд растолковал как-то превратно.

– Чарльстон, – совершенно другим тоном протянул он, шагая вперед. – А ты права, солнце мое! У меня идея. Ты ведь женщина? Да? Значит, вполне можешь мне помочь.

– Э-э-э, – отступая, протянула я. – Вы, кажется, не так поняли мое предложение.

– Ой, да не ломайся ты, – облизав губы, улыбнулся этот хлыщ. – Про нас и так слухи ходят, а мы их, так сказать, официально подтвердим.

– Что?!

– Скажешь всем, что у нас с тобой все было, и когда останешься жива, окружающие поймут, что я точно ни при чем, и все вернется на круги своя. Гениально, правда?

Недоуменно хлопнув ресницами, я еще раз посмотрела на своего пьяного преподавателя. С ног до головы. Фенир весь светился от безумной идеи и, кажется, действительно считал ее потрясающий.

С его нетрезвой точки зрения моя испорченная репутация стоила того, чтобы его вновь стали принимать у себя дамы полусвета.

– Ваше предложение слишком щедро, магистр, – пробормотала я. – Пожалуй, воздержусь от согласия.

– Но почему?!

– Потому что вы загубите мое имя! Неужели не ясно?

– Зануда, ты Чарльстон, – разочарованно махнул он рукой. – Впрочем, все равно спасибо.

Мои брови взлетели вверх.

– За что? – удивилась я.

– За уборку, конечно. На большее же ты не соглашаешься. Так что иди уже с глаз моих долой. Дай напиться спокойно.

Он вновь подхватил бутылку под горлышко и кривой походкой удалился в сторону спальни.

– Вы же сказали, вам вставать рано! – окликнула его я, вспомнив, что он говорил мне об этом, до того как запер дом и исчез.

Но ответом послужил храп.

Осторожно заглянув в комнату, я лишь убедилась, что сил “напиться” у Фенира хватило лишь до момента, пока он не рухнул в кровать. На ней он лежал поперек, даже не расстелив. По всей видимости, уснув там же, где и упал.

– Да уж, удружили, магистр, – пробормотала я. – Я ведь теперь даже в академию не попаду без вашего пропуска в такое время суток.

Мой спич, разумеется, остался без ответа.

Тяжело вздохнув, за неимением вариантов я тихо прикрыла за собой дверь и вернулась в гостиную. Там прилегла на диване, надеясь поспать еще хотя бы пару часов, и завела заклинательный будильник на пять утра.

– Собирались рано встать, так я вам устрою, – мстительно пробормотала перед сном. – Звери завтрак ждать не станут, особенно урхин. Так что, хотите вы или нет, но через пару часов вам придется встать и сопроводить меня мимо охранника в академию.

* * *

– Чарльстон! – раздалось, кажется, в самой моей голове. – Подъем!

Я вскочила раньше, чем поняла, что случилось, где нахожусь и кто говорит. Это была роковая ошибка. Для нас обоих. Больно стукнувшись лбом о Фенировский подбородок, я зашипела и отшатнулась, громко и не самым приятным образом поминая его матушку. Уже спустя несколько мгновений опомнилась, тряхнула головой и извинилась:

– Прошу прощения, я некрасиво выразилась…

– Некрасиво? – Виктор потирал ушибленную часть лица. – Да ты ругаешься, как сапожник с центрального сквера. Даже хуже. И этой женщине я предлагал стать ближе!

Фенир громко пафосно хмыкнул и покачал головой.

Я же, закатив глаза к потолку, снова поднялась, на этот раз гораздо аккуратнее, и сообщила этому наглецу:

– Вы отвратительны!

– Да? – удивился он. – Тогда что ты делаешь в моем доме в это время суток, Чарльстон?

– Все еще полны желания пустить о нас те гадкие слухи? – поняла я. – Только попробуйте! Я буду все отрицать.

– Угу, а охранник, регулярно пропускающий вас вместе со мной, подтвердит, что вы меня терпеть не можете и обходите стороной! – Виктор нагло заулыбался.

Я сжала кулаки, понимая, что он прав, и в его рукавах едва ли не все козыри. Пытаясь придумать, как ответно поразить словом Фенира, никак не могла подобрать ничего стоящего. От возмущения я, кажется, даже покраснела.

– Чарльстон, ну будет тебе, – внезапно отмахнулся преподаватель. – Я же пошутил.

Он шагнул ко мне и осторожно тронул ушибленный лоб горячими пальцами. Я поморщилась, снова пытаясь отойти от Фенира. Только вот позади был диван, и отступать оказалось некуда. Едва не упав, схватилась за его плечи, преступно сблизившись с магистром. На несколько мгновений наши лица оказались напротив друг друга: я смотрела испуганно, задрав голову, а он, слегка наклонившись ко мне, с ироничным интересом.

Я даже дыхание затаила не то от страха, не то от неловкости момента.

– У меня новости, – сообщил тем временем магистр. – Ты красивая, хоть и вредная. И если передумаешь по поводу спонсора, знаешь, где меня найти, солнце.

После сей речи Виктор самым бессовестным образом подмигнул мне и… отошел. Только тогда я смогла вздохнуть, вспоминая об этой насущной необходимости. А потрогав лоб, который еще хранил ощущение чужого прикосновения, поняла, что он больше не болит.

– Спасибо, – сказала я чуть удивленно. – Вы еще и лекарь?

Фенир шутливо поклонился, продолжая странно меня рассматривать:

– Я еще много чего, – подтвердил он. – Можно сказать, на все конечности мастер. Обращайся.

– Мне не нравятся эти шутки! – сразу поспешила сказать я, дабы магистр не решил, что у меня в планах фривольные заигрывания или, боги упаси, другие, еще более далеко идущие планы. – И давайте не станем возвращаться к этому больше.

Виктор загадочно улыбнулся, хотел что-то ответить, но тут все-таки зазвонил будильник.

Мы оба недовольно взмахнули руками, посылая толику магии для возвращения в дом тишины, после чего, не сговариваясь, двинулись прочь из комнаты.

– Какая чистота, – успел восхититься преподаватель, с нескрываемым удовольствием осматриваясь в собственном жилище. – Я бы взял тебя на полную ставку, Элизабет. Хочешь?

– Никогда.

– Жаль. Я бы хорошо платил. И к тому же мог бы исправить еще несколько неудов для твоих друзей.

Я фыркнула от переполняющих душу эмоций:

– Вы самый ужасный преподаватель из всех, что я видела!